Pour Beta-Oblique.

Andreï Makine

Françoise Compoint loue Beta-Oblique sur la chaîne Grande Asie

Между Францией и Россией. Личный опыт двух культур французской писательницы

Франсуаз Компуэн – французская писательница и журналист, живущая между Францией и Россией. Она также создала психологическую школу погружения во французский язык, позволяющую по методу Берлица добиваться быстрых результатов в прямом контакте с носителем языка. Ее новая книга «Между Францией и Россией» имеет признаки автобиографического эссе и позволяет лучше понять цивилизационные особенности обеих стран.

---

Александр Артамонов: Уважаемые Дамы и Господа, имею честь приветствовать писательницу и журналиста Франсуаз Компуэн. Добрый день, Франсуаз!

Франсуаз Компуэн: Добрый день, Александр!

Александр Артамонов: Вы – моя коллега, так что уверен, что Вы привыкли к интервью и к такому формату общения. Сегодня мы встретились с Вами по случаю публикации Вашего нового произведения, которое я бы не отнес к жанру романа. Может быть, там и присутствуют определенные поэтические нотки, но мы поговорим об этом чуть позже. Название же само по себе уже красноречиво – «Между Францией и Россией», правильно?

Франсуаз Компуэн: Да, речь идет об автобиографическом эссе с некоторыми поэтическими и романтическими элементами, о которых Вы столь любезно упомянули.

Александр Артамонов: Не могли бы Вы процитировать полное название Вашей книги и издательство?

Франсуаз Компуэн: «Между Францией и Россией. В поисках потерянного самоопределения».

Александр Артамонов: Получается, определенная перекличка с Марселем Прустом, да?

Франсуаз Компуэн: Правильно! Причем этот параллелизм определился в рукописи после того, как я окончательно остановилась на названии своей книги. До этого у нее был промежуточный заголовок, связанный с московской погодой. Что-то вроде «В ожидании таяния снега»! То есть что-то весьма оторванное от реальности. Поэтому я решила, что надо что-то более жизненное и менее абстрактное, и поменяла название, сделав его более конкретным. У моей книги есть цель. Она заключается в том, чтобы построить мост между Францией и Россией. Дело в том, что я и сама по отцу француженка, а по маме русская. То есть я франко-россиянка. Так что нынешняя политическая обстановка во Франции, равно как и события в России, не могут оставить меня безразличной.

Вы задали мне вопрос по поводу издания. Я воспользуюсь случаем для того, чтобы выразить благодарность, причем не в конце, а в начале передачи, этому издательскому дому. Он называется «Бета Облик» (Beta Oblique). Они только что появились на рынке. У них очень интересный сайт. И потом сам замысел редакции весьма интересен. Они решили предложить вниманию французского читателя некую альтернативную литературу, отличную от того однообразия, которое воцарилось во французских интеллектуальных кругах.

Речь идет о том, чтобы поставить знак «тире», то есть соединительную черту между двумя мирами, двумя разными культурными традициями. Тем не менее, я бы не стала говорить о двух разных цивилизациях, так как, на мой взгляд, мы, все же, принадлежим к одной и той же европейской цивилизации. Я имею ввиду, естественно, Францию и Россию. По этому поводу я полностью согласна с Генералом Де Голлем, который говорил об объединенной Европе, идущей от Бреста до Владивостока.

Так что, возвращаясь к издательскому дому «Бета Облик» я позволила бы себе зачитать пару строк, которые, на мой взгляд, достаточно хорошо передают общую мысль: «На сегодняшний день развитые общества – это очень хрупкая конструкция. Их население падает по численности и стареет. Такие страны живут в обстановке растущей изоляции от окружающего мира. Для того, чтобы лучше осознать смысл своего существования, руководство таких обществ делает ставку на индивидуальность каждого члена социума. Поэтому главной особенностью «Бета Облик» стал тот дух дипломатии, взаимоуважения к идеям каждого, которыми была проникнута сама идея нашего появления на свет. Наше издательство стремится открыть диалог между личностями для того, чтобы добиться лучшего взаимопонимания».

Александр Артамонов: А красиво сформулировано!

Франсуаз Компуэн: Да, очень красиво. Тем более, что, на мой взгляд, это еще один из самых ясных пассажей хартии этого издательского дома. Их язык не всегда просто понять, зато в нем много поэтических оборотов.

Александр Артамонов: Это нестрашно! Мы беседуем с Вами в стенах дипломатического издательства, близкого по духу к МИД России. Так что дипломаты привыкли распутывать хитросплетения чужой мысли!

Франсуаз Компуэн: Ну а я, по первому профильному образованию, философ.

Александр Артамонов: Это делает Вам честь!

Франсуаз Компуэн: Да уж! По крайней мере, это объясняет, почему у меня порой бывают такие сложные интеллектуальные построения.

Почему все-таки меня привлек этот издательский дом? Вы знаете, совсем недавно, я ознакомилась с интервью одной французской соотечественницы, матери семейства, причем ее дети ходят в начальную школу. И вот она жалуется в интервью, что, когда ее дети ходят в колледж и там к обязательному чтению рекомендована, в частности, повесть об одном маленьком мальчике. Так вот это произведение изобилует буквально порнографическими деталями, если так можно выразиться. При этом, книга пользуется успехом во французском литературном мире. Так что я не переоцениваю свои шансы на публикацию в более классических французских изданиях.

Александр Артамонов: Давайте, все же, перейдем уже к Вашей книге!

Франсуаз Компуэн: Я замыслила это произведение около 2 лет назад, когда гуляла по улице и вспоминала свое детство и молодость, которые я провела во Франции – сначала в Париже, а потом на Юге. Так что, как я уже сказала ранее, та Франция совсем не напоминает мне современную страну. Теперь возникает ощущение, что она изменилась. Я же еще помню ту, старую Францию, которую имела счастье узнать в свои молодые годы. В моем произведении я нередко обращаюсь к событиям из французской истории и к тем воспоминаниям – о памятных местах и датах – которые у меня с этим связаны.

Ну, к примеру, когда я ходила в начальную школу, программа была так построена, что возникало ощущение, что настоящая французская история началась только в 1789 году, а до этого не было ничего, и жили абсолютно темные люди! Конечно, я понимала, что действительности это не соответствует. Но вот именно тогда, мало-помалу, я стала пытаться восстановить истинную картину. Я узнавала отдельные фрагменты и постепенно собирала общее представление об истории, как некий конструктор. Тогда-то я и поняла, что та старая, уходящая Франция, которую мы теряем, имеет очень много общего с современной Россией. Это именно та Россия, которую я относительно поздно открыла для себя. Но именно благодаря знакомству с Россией я осознала, что мы можем построить совсем другую Европу, совсем непохожую на ту, которую мы видим сегодня!

Я имею ввиду, что мы может взять за основу общехристианские ценности, осмыслив опыт России, сумевшей отбросить 70 лет внедрения воинствующего атеизма. Думается, что Европа должна также проанализировать, как Россия в девяностые провела настоящую революцию, полностью поменяв свои ценности и общее мировоззрение.

Кроме того, я обнаружила в русском народе (к которому все-таки принадлежу по праву рождения с материнской стороны) сильный национальный характер, умение держать удар, несмотря на все превратности судьбы. Также я хотела бы отметить сильную веру россиян, которая стала достаточно очевидной для внешнего мира (я сама верующий человек). Меня также привлекла сильная приверженность традициям, которую мы, со своей стороны, не смогли сохранить во Франции, потому что в России народ также привязан к идее собственной суверенности, как и к семейным ценностям.

Александр Артамонов: Простите, а это не перекликается со знаменитым французским «работа – семья – родина»?

Франсуаз Компуэн: Это высказывание себя несколько скомпрометировало. Его взял на вооружение Петэн. Что-то правильное в этом программном высказывании все-таки есть.

Александр Артамонов: Вообще-то все совсем не так однозначно. Такой крупный государственный деятель, как Франсуа Миттеран регулярно возлагал цветы на могилу маршала Петэна.

Франсуаз Компуэн: По вполне понятным соображениям я крайне далека от идей маршала Петэна. Но все же, даже если кто-то неправильно использовал правильные идеи, это вовсе не означает, что их надо окончательно отбросить. Что плохого в том, чтобы люди имели твердую работу, ценили свою семью и любили родину?

Александр Артамонов: Тогда к триаде этих традиционных ценностей можно смело добавить еще и религию.

Франсуаз Компуэн: Именно. Потому что полагаю, общество, не имеющее трансцендентного представления о реальности, не имеет и будущего. Полагаю, что к идеям чисто материалистического рая, надо добавить и какой-то нематериальный базис. Кроме того, меня растили во Франции в очень официозных, обесцененных взглядах. Я имею ввиду невыразительный лозунг «Свобода, Равенство и Братство!». Я, естественно, верила официальной идеологии, как, наверное, и любой другой школьник. Но это все республиканские ценности, и их прямое применение, как мы это видим сегодня, входит в противодействие с идеей национального суверенитета. То есть теперь мы лишены признаков суверенности: мы не чеканим более собственную монету, не решаем вопросы мира и войны и т.д. Так что, конечно, весьма печально наблюдать, как сегодня Франция постепенно превращается в такой социум людей, вырванных изо всякого контекста. Кроме того, в стране образовалось несколько культурных традиций, которые сосуществуют, но не имеют никаких точек контакта между собой.

Так что если применить такое понятие, как синергия, то сегодня мы живем, согласно закону всемирной энтропии, то есть равномерного распределения заряда по всей Вселенной. Тем не менее, с учетом существования радикально настроенных групп населения на фоне всеобщего безразличия, у нас случаются конфликты на границе. Так что мы постепенно подошли к такому перекрестку, где нам предстоит сделать выбор. Или мы должны заново завоевать свое право на суверенность (и здесь, я думаю, нам есть чему поучиться у России), или мы окончательно утратим Европу, состоящую из исторических народов.

Александр Артамонов: То есть наступит социальное ничто.

Франсуаз Компуэн: Да! Но ничто не наступит – нас просто сменит на этой земле другая цивилизация, и все!

Александр Артамонов: Вы имеете ввиду, не такая изощренная и развитая, как французская?

Франсуаз Компуэн: Именно. Хотя расизм тут абсолютно ни при чем! Просто это другая цивилизация, которая обладает рядом присущих ей свойств, абсолютно не сочетающихся с нашими цивилизационными установками.

Если же посмотреть в сторону России, то здесь вопрос решен в конструктивном ключе и уже давно. В России существуют две великие исторические религии – христианство и ислам. То есть в России есть удачный пример сосуществования двух религиозных культур в одном обществе. Причем отношения выстраиваются органично, при полном соблюдении Конституции. Во Франции и, в целом, в Европе у нас такого опыта нет.

Поэтому, когда коллеги меня спрашивают: «Как русским удается такое?» Я им отвечаю, что в России историческая реальность вообще другая.

Так что сдается мне – и, кстати, именно это я хотела показать в своей книге – когда сравниваешь старую Францию со всеми ее ценностями и наработанными идеями с современной Россией, то видишь, что у обеих национальных традиций очень много общего. К сожалению, это никак не звучит во французских масс-медиа, которые нередко занимаются откровенной дезинформацией. Я отметила эту тенденцию в момент выборов президента России. Я тогда внимательно слушала передачи «Франс-Инфо» и была глубоко шокирована тем, что французские коллеги описывали какую-то другую, может быть, даже виртуальную реальность, а не ту Россию, в которой я живу.

Думаю, что этот общий культурный базис обеих стран уже давно осмыслен французскими патриотами. Это странно, но легко заметить, что те люди во Франции, которые с симпатией относятся к России – это, как правило, патриоты, привязанные к традиционным христианским ценностям. Чувствуется, что эти люди в растерянности от того, что происходит у них самих на родине.

Александр Артамонов: Получается, что единственная возможность отстроить долгосрочные отношения с Россией заключается в возврате к собственным традиционным ценностям, то есть вновь почувствовать себя французами с историческим багажом и частью Европы. В противном случае, никакого взаимопонимания с Россией достигнуто не будет.

Франсуаз Компуэн: Вы знаете, международная политика здесь тоже очень важна. Франция должна отказаться от бряцания оружием, как в случае с последним намеком, когда страны-агрессоры обошлись без санкции ООН.

Любопытно, что сейчас Россия, напротив, стала играть именно ту роль, которую раньше играла Франция. Я имею ввиду роль «голубя мира», стороны, которая примиряет всех остальных, выступает медиатором, нивелирует конфликты. Мы это хорошо видим на примере Сирии: если Франция ведет бомбежки, то Россия привозит в страну гуманитарную помощь.

Александр Артамонов: То есть Россия занимается «врачеванием» международных конфликтов.

Франсуаз Компуэн: Точно! Складывается впечатление, что это свойство покинуло Францию и переселилось в Россию. Россия, в некотором роде, приняла эстафету и сделала это очень эффективно и прагматично! Ранее эту роль играла Европа.

Александр Артамонов: Благодарим Вас, Франсуаз! Мы с удовольствием прочитаем Вашу книгу. Я, кстати, это уже сделал. Все же, обидно, что, на мой взгляд, именно так все и происходит. Теряя признаки исторической европейской страны, Франция сжигает мосты взаимопонимания не только с Россией, но и с Германией, например.

Франсуаз Компуэн: С Баварией, в том числе, которая настаивает на своей цивилизационной модели.

Александр Артамонов: Да, именно! Но в то же время речь идет и о Центральной, и Восточной Европе, которые теперь являются частями единого европейского пространства. Но эти страны остались привержены своим довольно патриархальным ценностям. Яркий пример – это Польша с ее пламенеющим католицизмом.

В этой связи я считаю, что Вы подвергли себя самоанализу и, на основе одной отдельно взятой личности, сумели вскрыть проблемы, сотрясающие всю европейскую цивилизацию. В этом смысле Ваша книга гораздо более ценна, чем произведения некоторых литераторов, компилирующих чужой опыт. В Вашем труде я также не нашел никакой пристрастности и предвзятости. Вы проделали хорошую работу.

Франсуаз Компуэн: Она основана на личном опыте. Еще раз повторяю издательство – «Бета Облик».

Александр Артамонов: Благодарим писательницу и журналиста Франсуаз Компуэн за интересный разговор!